Глава первая
Семь блаженств
Прохладным, ветреным днем в начале октября 1872 года к конторе судоходной компании «Локхарт и Шелби», в самом сердце делового Лондона, подкатил кеб. Из него вышла юная девушка - одна, без провожатого - и, расплатившись с извозчиком, огляделась вокруг.
Она была удивительно хороша: лет шестнадцати на вид, худощавая и бледная, в траурном платье и в черной шляпке, под которую она тотчас убрала растрепанный ветром завиток светлых волос. Ее глаза казались необыкновенно темными для блондинки. Девушку звали Салли Локхарт, и через пятнадцать минут ей предстояло убить человека.
Удостоверясь, что перед ней нужный дом, она поднялась по ступеням и вошла. За дверью начинался тусклый, желто-коричневый коридор, с конторкой портье по правую руку, где пожилой человек сидел под лампой и читал «Негодяйку Пенни». Когда девушка легонько постучала в стекло, он вздрогнул и поспешно отложил журнал.
- Простите, мисс. Не заметил, как вы вошли.
- Мне нужно видеть мистера Шелби. Но он меня не ждет.
- Ваше имя, мисс?
- Меня зовут Локхарт. Мой отец был… мистер Локхарт.
Портье мгновенно просиял.
- Мисс Салли, не так ли? Как же - я вас помню!
- Неужели? По-моему, я здесь никогда раньше не бывала…
- Да нет, бывали! Лет десять тому назад, никак не меньше. Вы сидели около вот этой самой лампы, ели имбирный бисквит и рассказывали мне о вашем пони. Вспомнили? Вы уж меня простите… Очень прискорбно было услышать о вашем отце, мисс. Ужасно, когда тонут корабли. Он был истинным джентльменом.
- Спасибо вам… Я и пришла отчасти из-за отца. Мистер Шелби у себя? Можно с ним поговорить?
- Боюсь, что нет, мисс. Он сейчас на Вест-Индской верфи. Но мистер Хиггс, секретарь нашей компании, у себя. Он будет рад встретиться с вами.
- Хорошо. В таком случае я сейчас поднимусь к нему.
Портье позвонил в колокольчик, и появился мальчишка, в котором, казалось, сгустились вся копоть и сажа Чипсайда. Его куртка была порвана в трех местах, воротничок съехал на сторону, а волосы выглядели так, как будто их только что использовали для опытов с электричеством.
- Чего нужно? - спросило это явление, которое звали Джим.
- Повежливей! - сказал портье. - Проводи эту молодую леди к мистеру Хиггсу - и не глупи! Это мисс Локхарт.
Глаза мальчишки мгновенно окинули ее с ног до головы и тут же с подозрением обратились к портье.
- Вы присвоили мой журнал! Я видел, как вы его припрятали, когда вошел старина Хиггс.
- И не думал я, - неуверенно возразил портье. - Иди и делай что велено.
- Ничего, я его найду, погодите, - пообещал мальчик. - Нет у вас такого права - зариться на чужую собственность. Идемте, - добавил он, обращаясь к Салли, и вышел в коридор.
- Вы уж его извините, мисс Локхарт, - сказал портье. - Поздно поймали волчонка, теперь уже не приручишь.
- Ничего страшного, - ответила Салли. - Спасибо. На обратном пути я загляну попрощаться.
Мальчишка ждал ее у лестницы.
- Так, значит, ваш отец был здешним хозяином? - спросил он, когда они начали подниматься.
- Да, - ответила Салли. Она хотела что-то добавить, но не нашла подходящих слов.
- Он был добрый малый.
Слова были сочувственными, и Салли это поняла.
- Не знаете ли вы человека по имени Марчбэнкс? - спросила она. - Может быть, он работает где-нибудь здесь?
- Нет, никогда не слышал такого имени.
- А может быть, вы слышали… - Они уже были почти на верху лестницы, и Салли остановилась, чтобы закончить вопрос. - Может быть, вы слышали что-то о семи блаженствах ?
- Чего-чего?
- Пожалуйста. Это важно.
- Не-а. Не слыхал. - Он задумался. - Похоже на кабак или вроде того. А что это такое?
- Сама не знаю. Ничего, ерунда. Забудьте об этом! - И Салли шагнула на верхнюю площадку лестницы. - Так где же здесь найти мистера Хиггса?
- Тут.
И он с грохотом ударил в тяжелую деревянную дверь и, не дождавшись ответа, распахнул ее со словами:
- Леди к мистеру Хиггсу! Имени мисс Локхарт!
Салли вошла, и дверь закрылась за ней. Комната была полна сигарным дымом и необыкновенно богато убрана: полированная кожа, красное дерево, серебряные чернильницы, шкафы с бронзовыми ручками и хрустальные пресс-папье. Тучного вида человек в другом конце комнаты скатывал в рулон большую карту, и его лысина блестела от усилий. Впрочем, блестела не только лысина: блестели и его ботинки, блестела тяжелая золотая цепочка с масонской печатью над его брюшком, и все его лицо блестело от пота и лоснилось, свидетельствуя о долголетнем пристрастии к вину и вкусной еде.
|
