| 
 
 
 
 Глава 1
Предрассветную тишину  прорезал вопль  ужаса:  Артур  Дент проснулся  и вспомнил, где он находится.
 Это повторялось каждое утро.
 И  виной тому было  не  то, что в пещере было холодно, и не  то, что  в пещере было сыро и дурно  пахло. Виной тому было то, что пещера находилась в Айлингтоне, а первый автобус в центр ожидался через два миллиона лет.
 Нет  ничего  хуже, чем  потеряться  во  времени -  и  Артур  Дент  мог засвидетельствовать это после того, как изрядно потерялся и во времени, и  в пространстве.  Когда теряешься  в пространстве, то  тебе,  по  крайней мере, всегда есть, чем заняться.
 Артур  очутился  на доисторической Земле в результате крайне запутанной цепочки  событий, в ходе которых его попеременно то унижали, то оскорбляли в таких причудливых уголках Галактики, о существовании каких Артур прежде и не подозревал; и хотя сейчас жизнь  его стала совершенно тихой и мирной, он  до сих пор не смог до конца придти в себя.
 Его не унижали вот уже пять лет.
 Поскольку, расставшись  с Фордом  Префектом четыре года назад, Артур не встречал с  тех пор ни единой живой души,  то оскорблениям все это время  он тоже не подвергался.
 За исключением одного раза.
 Это случилось весенним вечером тому примерно года два.
 В сумерках Артур возращался в свою пещеру, как вдруг увидел на деревьях странные отсветы.  Он  поднял голову, поглядел  вверх,  и  от радости у него перехватило дух. Спасение! Свобода! Мечта робинзона - корабль!
 На  глазах  у Артура,  остолбеневшего от восторга и  счастья,  в теплом вечернем воздухе проплыл стройный серебристый  звездолет. Он тихо снизился и слаженным техничным  танцем  выпустил шасси.  Затем  корабль приземлился,  и тихое гудение его двигателей растаяло в вечернем спокойствии леса.
 Корабль выпустил трап.
 Из открывшегося люка хлынул яркий свет.
 В проеме  люка  вырисовался контур пришельца. Он сошел по трапу и встал перед Артуром.
 - Дент, ты придурок, - произнес он.
 Все  выдавало  в  нем  инопланетянина   -  характерный  высокий  рост, характерно   заостренный   череп,   характерные   огромные   черные   глаза, причудливого покроя  золотой плащ на характерном  резном  золотом обруче,  и светло-серо-зеленая  кожа  лица   с  таким   шикарным   свечением,  которого большинство обладателей серо-зеленых лиц  могут  добиться только при  помощи особых упражнений и очень дорогой косметики.
 Артур стоял, отвесив челюсть.
 Пришелец бесцеремонно разглядывал его.
 Изумленное  недоумение  быстро  сменило  у Артура встрепенувшуюся  было надежду.  Всевозможные мысли сражались  у него  в голове за право доступа  к голосовым связкам.
 - Ка...? - спросил он.
 - Но... по к... - добавил он.
 - За ч... ме...? - выговорил он наконец и умолк.  Артур вспомнил, что забыл,  когда последний  раз разговаривал  с кем-либо, и понял,  что это  не проходит бесследно.
 Инопланетянин  деловито  нахмурился  и   сверился  со  своим,  по  всей видимости,  блокнотом,  поднеся  его к свету  тонкой  и  гибкой инопланетной рукой.
 - Артур Дент? - осведомился он.
 Артур беспомощно кивнул.
 - Артур Филип Дент? - уточнил пришелец.
 - А-а... ы-ы... э-э... да... - подтвердил Артур.
 - Придурок, - повторил инопланетянин. - И лишенец.
 - Не по...
 Пришелец   утвердительно  кивнул,   поставил  в   блокноте  характерную инопланетную птичку и повернулся к кораблю.
 - Н-но по... - замычал Артур в отчаянии.
 -  Да сам такой! -  бросил  пришелец, не оглядываясь.  Он поднялся по трапу  и скрылся в люке.  Корабль закрылся и  басовито загудел, порыкивая  и вздрагивая.
 - Погоди! - выговорил наконец Артур и бросился к кораблю. -  Погоди! Что это значит? Ну-ка, стой!
 Корабль поднялся в воздух,  словно  бы сбросив свой  вес на  землю, как плащ, и чуть покачнулся. Причудливым зигзагом от поднялся в сумеречное небо, миновал  слой облаков, подсветив  их изнутри на короткое мгновение, а  затем исчез,  оставив  Артура посреди беспредельной черной земли махать кулаками в направлении догорающей зари.
 - Что? - вопил он. - Что ты сказал? А ну-ка повтори! Ну-ка вернись и повтори, что ты сказал!
 Артур  прыгал и  махал  кулаками,  пока у него не подкосились  ноги,  и вопил, пока не запершило в горле. Никто не ответил ему. Его никто не слышал, и никто не мог ничего ему сказать.
 
 
 |