Часть первая. ПОДМОСТКИ ДЛЯ РЕВОЛЮЦИИ
Глава 1
"Мир вращается вокруг оси, и наклон этой оси на два градуса больше, чем
секунду назад...
Ее/ваши волосы окутали его/ваше лицо, погрузив его/вас в сладкий мир
нежности, в головокружительный мир запахов. Ее/ваши руки обвились вокруг
него/вас, массируя плечи, шею и бедра, играя нежную симфонию на инструменте
его/вашего тела.
ЛИЗА ЛУЧЕЗАРНАЯ: Ее/ваши глаза синие, ее/ваши губы алые и теплые. Плоть
ее вот-вот станет новым солнцем.
МАЙК МУЖЕСТВЕННЫЙ: Он/вы силен, он/вы ласков. И его плоть тоже готова
стать новым солнцем...
ЛИЗА ЛОВКАЯ: Тигрица, у нее есть когти, она царапается...
МАЙК МУСКУСНЫЙ: Ид желает воплотиться и возрасти...
Гремит гром, сверкают молнии и сыплется град.
И вот наступает передышка, во время которой они/вы держатся за руки и
произносят нежные слова и порой на краткий момент приподнимаются на локтях,
чтобы подарить и принять поцелуй, рассмеяться, улыбнуться и вздохнуть.
Затененная спальня подобна лону: темные стены навевают покой, матрас
схож с мягким животом, поглотившим их/вас. Это Бремя После. И хотя в нем нет
такого радостного возбуждения, как во Времени, Когда Это Происходит, но и
меньше тщеты, чем во Времени До. В продолжение всего Шоу все ждут Времени,
Когда Это Происходит. Иногда оно наступает в середине дня, в самых
неожиданных местах. Но чаще, как сейчас, - поздним вечером. И ожидание
вечера - это очень долгое ожидание".
x x x
Особенно если вы ничтожный червь, способный познать сильные чувства
только благодаря Шоу. Особенно в этом случае...
x x x
- Превосходное Шоу, Майк, - сказал Лайми, цедя, поскольку сигара крепко
зажата в его зубах. - Особенно некоторые твои слова, которые ты говорил Лизе
во Время После. Вдохновенно! Черт побери, можно подумать, что ты в самом
деле любишь ее!
Майк Джоргова потуже затянул галстук, пропустив один конец магнитной
заколки под рубашку. Не было никакого смысла отвечать Лайми, потому что
никто и никогда не слушает Исполнителя. Кроме того, его талант, явленный в
Шоу, не стоил того, чтобы его обсуждать: он не собирался более быть звездой.
Он не желал обсуждать то, что через мгновение станет минувшим временем,
канувшей в прошлое частью жизни, достойным забвения. Если в следующие
несколько часов все пойдет так, как следует, это Шоу будет для него
последним.
- Мы хотим, чтобы завтра вы двое делали это в душевой на забитом
народом пляже, - сказал Лайми. - Это была моя идея.
Майк сумел подавить возрастающий гнев - и возрастающее отвращение.
- А вам не кажется, что это немного чересчур? Я имею в виду - для
окружающих.
Лайми не уловил сарказма. Лайми вообще воспринимал слова по большей
части буквально. Подтекст и интонации были выше его понимания.
- Нет, Майк, в самый раз. В этом суть. Вы будете опасаться всех этих
людей, бояться, что они могут обнаружить вас. Это будет нечто особое - секс
и страх.
- А может быть, я буду слишком испуган, чтобы...
- Ты же знаешь, что это невозможно, Майк. Ты все сможешь.
И Майк знал, что это так. Ведь еще существовали препараты. Приняв их,
он мог бы заниматься сексом даже посреди бегущего в панике стада слонов. Да,
конечно, он сделает это, и никакой испуг ему не помешает. Если он там будет.
Но если его план сработает и боги улыбнутся благосклонно, завтра его с ними
не будет.
Майк влез в пальто - прообраз той модели, которая в этом сезоне была
так популярна среди зрителей. Он мимоходом подумал о том, что Шоу, должно
быть, неплохо зарабатывает на производстве "Великолепных пальто Джорговы".
- Фредрик! - позвал Лайми своим скрипучим голосом.
Дверь маленькой гардеробной распахнулась, и вошел телохранитель.
- Мистер Джоргова отправляется домой, - сказал Лайми. - Проследи, чтобы
он прибыл в целости и сохранности.
- Да, сэр, - ответил Фредрик. Его лепные мускулы перекатывались, как
волны, это было видно даже через одежду. Вибропистолет вздымался на груди,
словно уродливая раковая опухоль.
- До завтра, Майк, - произнес Лайми, исчезая за вешалкой с расшитыми
блестками костюмами.
Майк подавил желание заговорить с Фредриком по-дружески. Именно Фредрик
должен
|
