Глава 1
- Пенни <Пенни - бронзовая монетка, равная 1/240 фунта стерлингов.> на чучелко, сэр? - Чумазый мальчишка обаятельно улыбнулся.
- Ну нет уж! - отрезал старший инспектор Скотленд-Ярда Джепп. - И вот что, сынок...
Последовало отеческое внушение. Ошарашенный мальчишка задал стрекача, коротко и выразительно бросив своим юным приятелям:
- Чтоб мне! Так вляпаться - легавый переодетый. Компания припустила за ним, распевая во все горло:
- Помним, помним не зря
Пятый день ноября
И Заговор Пороховой.
Пусть память о нем
И ночью и днем
Всегда остается с тобой!
Спутник инспектора, низенький мужчина не первой молодости с яйцеобразной головой, улыбнулся в пышные усы.
- Tres bien <Отлично (фр.)>, Джепп, - сказал он. - Вы отлично проповедуете, поздравляю вас.
- День Гая Фокса <Фoкc Гай - участник порохового заговора. Задержан при попытке взорвать парламент, казнен 5 ноября 1605 года. В годовщину его казни в Англии устраивают потешные шествия, на которых сжигают его чучело.> - это просто разгул попрошайничества!
- Интересный пережиток, - задумчиво произнес Эркюль Пуаро. - Фейерверочные ракеты все еще с треском рвутся в небесах, хотя человек, в память о котором их пускают, и его деяние давно позабыты!
Старший инспектор кивнул.
- Да, ребятишки эти навряд ли знают, кто такой Гай Фокс.
- Скоро вообще возникнет путаница. Почему пятого ноября устраивается фейерверк? Для прославления или позора? Попытка взорвать английский парламент была страшным грехом или доблестным подвигом?
Джепп засмеялся.
- Со вторым согласятся очень и очень многие. Они свернули с магистрали в относительную тишину проходного двора. Отобедав вместе, добрые друзья решили пройтись до квартиры Пуаро и выбрали этот, самый короткий, путь.
Но и сюда доносился треск шутих <Шутихи - фейерверочные ракеты, оставляющие зигзагообразный огненный след.>, а в небе рассыпались золотые дожди.
- Самый подходящий вечерок для убийства! - заметил Джепп с профессиональным интересом. - Звука выстрела, например, никто не услышит.
- Меня всегда удивляло, как редко преступники используют подобные обстоятельства, - заметил Эркюль Пуаро.
- А знаете, Пуаро, мне иной раз просто хочется, чтобы вы кого-нибудь убили.
- Mon cher <Мой дорогой! (фр.)>!
- Да, мне было бы любопытно посмотреть, как вы это проделаете.
- Мой милый Джепп, если уж я кого-нибудь убью, у вас не будет ни малейшего шанса узнать, как я это проделаю! Скорее всего, вы просто не узнаете, что произошло убийство.
Джепп засмеялся с добродушной снисходительностью.
- Ну и нахальный же вы типчик! - сказал он.
На следующее утро в половине одиннадцатого в квартире Эркюля Пуаро зазвонил телефон.
- Алло? Алло?
- Oui, c'est moi <Да, это я (фр.).>.
- Говорит Джепп. Помните, мы вчера шли к вам через двор Бардсли-Гарденс?
- Конечно.
- И как мы обсуждали, до чего легко застрелить кого-нибудь, пока рвутся и трещат все эти шутихи и римские свечи <Римские свечи - разновидность фейерверочных ракет.>?
- Да-да.
- Ну так в этом проходном дворе, в доме четырнадцать, произошло самоубийство. Молодая вдова, миссис Аллен. Я сейчас еду туда. Хотите со мной?
- Прошу прощения, но разве тех, кто занимает такой важный пост, как вы, мой дорогой друг, посылают расследовать самоубийства?
- Угадали! Нет, не посылают. Дело в том, что нашему медику что-то там не нравится. Так вы хотите? Кажется мне, что это как раз для вас.
- Разумеется, хочу. Номер четырнадцатый, вы сказали?
***
Пуаро подошел к дому № 14 во дворе Бардсли-Гарденс как раз в ту минуту, когда перед дверью остановилась машина с Джеппом и тремя его подчиненными.
Дом № 14 сразу бросался в глаза. У входа полукругом стояли жители двора: шоферы и их супруги, рассыльные, хорошо одетые прохожие, прочие зеваки и бесчисленные дети, - все они жадно смотрели на дверь.
|
